22.11.2014 в 20:08
Пишет минусдва:стайлз, стьюарт,
бытовушка без должной пунктуации (назовём её прстигспд авторской),
таймлайн - лето/осень до того волчьего января
ok bye
(АО3)
а теперь ещё серёже доктор выписал очки
URL записибытовушка без должной пунктуации (назовём её прстигспд авторской),
таймлайн - лето/осень до того волчьего января
ok bye
(АО3)
а теперь ещё серёже доктор выписал очки
Стайлз стоял на воротах, прямо напротив солнца, поэтому он щурился и лажал, пропуская один за одним мячи. Стьюарт, уставший от этих жалких потуг и смеха Скотта, крикнул со своего места из джипа: - Да встань ты на другую сторону, придурок! Стайлз задрал защитную решётку у шлема и рассеянно поглядел на ворота напротив. Быстро пробежался до них, снова опустил защитную часть и качнулся с ноги на ногу. Теперь солнце светило ему в спину, аллилуйя. - Давай, Скотти, - сказал он и провернул в руках клюшку. - А я-то уж думал это ты играть научился. Сказать по правде, они оба играли так, что хотелось забрать у них форму, вытереть с их лица полосы от травы и дать молока и печенья. Стьюарт не знал правил, сам никогда не играл, но если бы он взял в руки клюшку и передал пас, это было бы таким же жалким зрелищем. У Стайлза и Скотта было целое лето до отборочных игр в старшей школе, и они не упускали ни дня, зависая на старом заброшенном поле с облезлыми воротами. Когда-то давно здесь проходили городские соревнования, пока для школы не построили большой стадион. О местечке среди хвои забыли все, кроме Стайлза, конечно же, парень помнил все редакции карт Бикон Хиллс с 1960-го. Скотт бросил мяч и на этот раз Стайлз успел его поймать. Стьюарт смотрел с усмешкой на ритуальные победные пляски племени Амазонки, а потом снова опустил взгляд на ноутбук. День был солнечным, и от этого монитор отсвечивал чернотой. Он видел свое собственное отражение лучше, чем открытые документы. Яркости он прибавить не мог - батарейки и так осталось немного, Стью сидел с ноутом с десяти утра. Он пытался настроить собственный шлюз, чтобы слушать полицейские волны прямо с компьютера, а не трясти несчастную отцовскую рацию, рискуя быть пойманными. Отец не разделял их со Стайлзом неподдельного интереса к подслушиванию, но так как его родительские навыки не выходили за рамки лечебных и профилактических подзатыльников, клинический эффект сохранялся ненадолго, и они снова и снова следили за переговорами. Правда, теперь они пошли немного дальше - попытались подключаться прямо к серверу в полицейском участке, но сигнал был слабым, и программа зачастую просила пароль и вылетала. Вчера вечером Стайлз нашел другой способ, и уже начал работать с командной строкой, но, как и полагается, быстро отвлёкся на икс-бокс - он не мог сидеть спокойно, когда Стьюарт играл без него. А сейчас то ли Стьюарт неправильно выставил частоту, то ли ошибся при наборе адресов - линия оставалось мертвой. Даже шорохи не проскакивали, какие бывают при отключении рации. Правда, дело может быть в слабом мобильном интернете, но лучшего у него пока нет. - Эй, ну вы долго там еще? - крикнул он, закрывая крышку и кладя ноутбук на заднее сидение. - Поехали, есть охота. Стайлз что-то показывал ему, вскинув две согнутые в локтях руки. Он был недалеко, но Стьюарту пришлось сощурится, чтобы разглядеть. Стайлз показывал ему средние пальцы. Придурок. / До него, конечно, дошло вовсе не сразу. Он думал: «Не выспался», когда не разглядел мелкие буквы на упаковке с соком прямо перед ним. С утра у кого угодно туман перед глазами, особенно у таких безнадёжных «сов» как он. Да и не особо важно знать, сколько там углеводов и витамина F. Он думал: «Ну это далеко, правда же», когда ценники в магазинах неразборчиво замельтешили чёрным в пластиковых лотках у полок с продуктами, а он стоял у кассы и оглядывался, выискивая ускакавшего куда-то Стайлза. Он думал: «Просто глаза устали от монитора», когда приходилось пододвигать ноутбук на несколько дюймов ближе обычного. Прошло целое лето, и успел начаться сентябрь, быстрый, шумный, с новыми заданиями и проблемами, прежде чем он выяснил, что «усталость» и «утро» не имеют ничего общего с чёткостью зрения. Слишком уж много он стал щуриться, и каждый раз вспоминался тот самый случай на поле в зените лета. Когда на уроке химии он заметил, что списывал уравнения не с доски, а с тетради Стайлза, он понял, что, наверное, вот теперь он стопроцентно оказался в полной жопе. Они сидели за последним столом, книги касались колб с минимум десятилетним осадком. Харрис коршуном кружил по классу, оттачивая навык красноречия. Вот что значит у мужика не вышло в театральном. Бедняга играл в одни ворота, потому что едкие замечания начитанного человека понимали немногие. Быть учителем в школе – это как учить леммингов основам безопасности, а потом смотреть, как раз в год на финальных экзаменах они прыгают со скалы. Стьюарт перевёл взгляд с рукава его пиджака на доску. Буквы были нечёткими, как бывает, когда снимаешь на телефон страницу учебника, чтобы потом скатать на контрольной, а руки трясутся. - Эй, - позвал он Стайлза, ткнув локтем под рёбра. Стайлз прекратил сжевывать пластиковый колпачок до состояния хвороста, и Стьюарт чувствовал, как его внимание фокусировалось по широкой дуге, долго, как фокусировалась пресловутая камера на телефоне. - Эй, ты видишь с доски? - Да? - рассеянно ответил Стайлз. - Нормально видишь? - Ну вроде. - Окей, жуй дальше. Стайлз скосил глаза на останки колпачка на своей ладони и отшвырнул их в сторону. - Ну вот, опять изговнякал. Стью выдохнул с усмешкой, совсем не чувствуя веселья, и уткнулся в учебник. Ему было паршиво и немного страшно. Он не сел за руль в тот день, уступая место водителя без старого розыгрыша на камень-ножницы, не сел и следующим утром, и следующим, и так до четверга, пока Стайлз наконец не спросил, усаживаясь на водительское: - Что у тебя. - Ничего. Стайлз провернул ключи, джип зашёлся туберкулезным двигателем, но Стайлз не спешил сдавать назад. - Монополия на вождение это круто, - сказал он, не сводя пристального взгляда (Стьюарт знал этот взгляд, он мог посмотреть в зеркало и увидеть точно такой же). - Не то что бы я жаловался, но если ты вдруг кому-то съязвил, и нам грозили перерезать тормоза, ты хоть предупреди, окей? - Сразу же, - пробурчал Стьюарт и отвернулся к окну. Стайлз почесал в затылке и вырулил с подъезда к дому на дорогу. На светофоре Стьюарт обронил: «Я плохо вижу», и они ехали молча еще пару минут. Стьюарту было легче от того, что Стайлз почти не изменился в лице, что он очень спокойно смотрел на дорогу, расслаблено держа руль. Но, конечно же, надолго его не хватило. - Как плохо? - спросил он и глянул на Стью так, будто на нём уже было написано заключение офтальмолога. - Не знаю. С последней парты не вижу. И буквы на мониторе. И меню игры с дивана. Стайлз продолжал вертеть головой, смотря то на дорогу, то на него. Стьюарту было неуютно. Он поддел ногтем дыру в обивке между ног и разозлился оттого, что видел размахрившуюся ткань нечётко. - Окей, без паники, - сказал Стайлз, и перехватил поудобнее руль. На щеках у него показались пятна. - Я не паникую. Это ты гипервентилируешь. - Тебе показалось. Может, оно пройдет? Вдруг это что-то временное, типа усталости. Я ведь вижу. Нормально вижу. Это вообще возможно? - Не знаю. - И я не знаю. Но папа ведь носит очки иногда. - Это закономерно для его возраста. - Чувак, ему не восемьдесят. Ты ему уже говорил? - Нет. - Судя по односложным ответам, и не планируешь? - Мимо сейчас проедешь, Шерлок. Они тормознули у дома Скотта, и Стьюарт впервые был рад тому, что пришлось перелезть на заднее сидение – чтобы уйти от этого взгляда. Как будто он сказал, что собирается вступить в ВВС или уехать волонтёром в Мпумаланга. На три года. И без Стайлза. Скотт врубил радио, настраиваясь на бодрую волну с утренним шоу (у него была глупая мечта все-таки выиграть викторину и сходить нахаляву в кино, но пока не везло), однако довольно быстро почувствовал, что они не перекрикивают ди-джея, как это делали всегда. - Всё в порядке? - спросил Скотт. Стайлз кинул взгляд через зеркало заднего вида, и Стьюарт опустил козырек бейсболки, закрывая лицо. - В полном, - ответил Стайлз, и его ровный голос не выдал ни беспокойства, ни секрета, который теперь знали они двое. - Мне в хлопьях попался Бэтмен, а ему как обычно достался ленивец из «Ледникового», то ли ты не знаешь, как это у них, у хордовых, проходит. - Опять Сид? У него их уже штук пять. - А я о чём. Скотти, тебе никогда не выиграть викторину, сидя с ним в одной машине. Стьюарт пнул ногой водительское кресло. / В больницу всё же пришлось сходить. Получилось библейски: и на седьмой день Стайлз, брат старший, распорядился поджопником благословленным получить прозрение из рук целителей. Так и сказал, размахивая зубной щёткой как скипетром. Отцу Стьюарт так и не сообщил, предпочитая поставить перед фактом, а не тревожить впустую. С некоторых пор отец вообще не любил больницы. Собрались после уроков, Стайлз шёл рядом, в ногу, «на всякий случай, а то вдруг и я плохо вижу, но ещё не понял», хотя Стьюарт знал, что Стайлзу просто не хотелось оставлять его одного. Неловко было после, когда они сидели на лавке в больничном дворике, и ветер трепал белый лист рецепта у Стьюарта в руках. - Ну, ёлки, - сказал Стайлз. Они синхронно подтянули ноги, чтобы усесться по-турецки. Стьюарт хотел, чтобы Стайлз сказал что-то ободряющее, что обычно говорят хорошие старшие братья. Старшие на три минуты братья. И Стайлз сказал, выдохнув, и глянув на него искоса, с хитрым прищуром, так, как Стьюарт не смог бы глянуть никогда: - Наверное теперь Лидия Мартин будет нас различать. О, Лидия Мартин. Стьюарт толкнул его плечом, Стайлз вернул толчок, как живой маятник Ньютона. - Это будет слишком быстрый и слишком большой скачок в наших отношениях. Давай-ка что-нибудь реальнее. Давай, давай, накидывай варианты. - К тому времени, когда она узнает о нашем существовании, очки надену и я? - Вот, другое дело. - Я предлагаю не зацикливаться, - посерьёзнев, сказал Стайлз. Он опустил ноги со скамейки и пару раз повозил носком кроссовка в листве. – То есть, ну… - Да перестань, это всего лишь очки для дали. Не руку же мне оторвало. - Это было бы страшно. Я б заплакал. - Я б сам заплакал. - Как на четвертое июля, когда мы с отцом пускали фейерверки, и петарда хлопнула рядом с твоей ногой? - Вот примерно так. И мне было шесть, это не считается. Кстати петарду кинул ты. - Я ж любя. / Сколько Стьюарт помнил, их с братом постоянно путали. Они были теми редкими идентичными близнецами, чей рост совпадал дюйм-в-дюйм, и черты лица с годами изменялись одинаково, не нарушая похожести. Отец сказал им как-то, что опознает их по родинкам и по привычке держать ложку. Потому что иначе это как пытаться найти Вальдо среди рождественских красно-белых леденцов. Скотт справлялся с переменным успехом, потому что больше всего они любили дурить людей. Особенно незнакомых людей. Это было весело. Когда никто не обращает внимания на то, что у вас, в общем-то, разные характеры, нужно постараться хотя бы поржать. Поржать всегда неплохо. Правда, когда им было по тринадцать, они целых два месяца из кожи вон лезли, чтобы доказать, что они разные. Это был период независимости, гордо вздёрнутых носов и носов, не менее гордо разбитых, потому что быть независимыми ну никак не получалось. К тому же, это было неудобно. К тому же, лень было делить одежду, тетрадки, подушки и рюкзаки. С абсолютной взаимозаменяемостью было куда проще. Они даже не заметили, как вернулись к старому розыгрышу с одинаковой одеждой, потому что сконфуженные лица это бесценно, а для всего остального, как заведено, есть мастеркард. Уходя на родительские собрания, отец спрашивал, стоя в дверях: - Ну, сёстры Олсен, чего мне ждать. (Они правда так и не установили, кто из них Мэри-Кейт, а папка молчал и отмахивался). Ждать можно было чего угодно, потому что, хэй, пап, это не выходки, это вариативность мышления. Им так нравилось быть похожими друг на друга, что эти очки в черной пластмассовой оправе казались англичанами, ступившими на индейскую землю одинаковости. Они стояли перед зеркалом в ванной, плечом к плечу, прямо как когда решили в первый раз побриться. Стьюарт зажмурился, как перед прыжком в воду, быстро надел очки и не спешил открывать глаза. - Говорил тебе, надо было брать как у Гарри Поттера, - сказал Стайлз. - Еще скажи как у Хогинга. - Не, точно как у Поттера. У тебя ж где-то есть шрам на лбу, помнишь, ты долбанулся лет в пять об стол. – Стьюарт почувствовал холодные пальцы у себя под чёлкой. - Эй, открой глаза, тебе прикольно. «Прикольно» было последним прилагательным, которое мог подобрать Стьюарт. Непривычно и странно. И лучше видно, как будто переключился в режим HD на ютубе. - Я так совсем на тебя не похож, - сказал он, хмуро глядя на их отражения. Отражение Стайлза подмигнуло, будто его совсем не волновал тот факт, что они теперь разные. - Смотри, ты типа умный брат, а я больше спорт люблю. Всё сходится. - Тебя ещё не взяли в команду. - А ты оптимист. - Стайлз боднул его головой в плечо. – Как будто есть какая-то разница. Дай померю. Стьюарт смотрел на то, как Стайлз смешно моргает от внезапной резкости, и почувствовал, как пережатое невидимым кулаком сердце стало биться немного увереннее. |